"Аделаида Бургундская" Россини

★★★☆☆
G.Rossini, "Adelaide di Borgogna"

Первая постановка: 1817, Рим

Продолжительность: 2ч 15м
Либретто на итальянском языке, Джованни Шмидт

Статуя св.Аделаиды Бургундской, аббатство Сельц, 1950-е
 © Rh-67 / Wikimedia Сommons / CC-BY-SA-3.0 

 

Аделаида, вдова короля Лотаря II, оказалась пленницей маркиза Беренгара, который пытается против ее воли выдать ее замуж, чтобы обосновать свои права на итальянский престол. Но на помощь Аделаиде уже спешит немецкий король Оттон с войском.

Далеко не самая удачная из опер Россини, "Аделаида Бургундская" — это очень показательный пример того, как рос интерес к истории средневековья в пост-наполеоновскую эпоху. А также — того, насколько неспособны были композиторы даже уровня Россини обрисовать атмосферу "темных веков" традиционными для тогдашней оперы средствами. Основное достоинство либретто, как это ни удивительно — историчность. Неаполитанец Джованни Шмидт, не основываясь ни на каком литературном первоисточнике (что для тогдашних либретто — скорее редкость), не поленился извлечь из глубины веков эпизод с женитьбой императора Оттона Великого на Аделаиде, вдове итальянского короля Лотаря II. Этот сюжет и впрямь мог бы послужить основой для хорошей пьесы — во всяком случае, он удачно обрисовывает, как женщина в эпоху феодализма могла оказаться заложницей сложной и жестокой политической интриги. Воплощение, к сожалению, получилось не лучшим, в опере хронически не хватает черных красок, и после очень драматичной первой сцены напряжение, вопреки всем законам драматургии, неуклонно спадает, злодеи не творят никаких особенных злодейств, а добро торжествует, не прилагая к этому никаких видимых усилий.

Тот же хронический недостаток мрачности характерен и для музыки, которая скорее помпезна и бравурна, чем драматична. Увертюра (кстати, позаимствованная из более ранней оперы "Брачный вексель") живописует какой-нибудь галантный королевский двор, а вовсе не разодранную веками усобицы Италию, и неприятно контрастирует со сменяющим ее трио, действительно очень драматичным, сложно структурированным и мрачноватым. Далее все начинает напоминать скорее не "Трубадур", а какое-нибудь "Милосердие Тита", причем император Оттон обрисован как идеальный благородный рыцарь, лишенных сколько-нибудь оживляющих действие человеческих черт. Что же касается основной теноровой партии, то итальянский король Адальберт показан здесь как человек слабый и колеблющийся, не блистающий ни талантами, ни решительностью, ни благородством, и абсолютно не подходящий для той роли, которую он вынужден играть. Тема интересная, да и трактовка персонажа вполне исторична, вот только у Россини и Шмидта этот персонаж скорее смазан, его внутренняя драма не доведена до точки трагического надрыва, не подчеркнута и ничему не противопоставлена, а потому — проходит мимо зрителя. В результате мы получаем еще одно поточное, скучноватое россиниевское творение, в котором певцы (а прежде всего — сопрано и меццо-сопрано) могут продемонстрировать вокальную технику на фоне красивых декораций. Кстати, интересно, что из-за крайне сжатых сроков в написании оперы Россини помогал его друг Микеле Карафа, достаточно известный оперный композитор, а в прошлом — гусар наполеоновской армии и участник войны 1812 года, получивший орден за храбрость за битву при Островне. Впрочем, похоже, даже военный опыт Карафы не помог сделать эту оперу динамичней и ярче. А ведь обидно: на написанную в том же году "Сороку-воровку" и драматизма, и черной краски у Россини хватило.

Содержание оперы (итальянская Википедия)

Оттон I, мозаика со станции метро Рихард-Вагнер-Плац в Берлине, 1903
 © Axel Mauruszat / Wikimedia Сommons

Исполнения:

★★★☆☆

(Ottone - Daniela Barcellona, Adelaide - Jessica Pratt, Berengario - Nicola Ulivieri, Adelberto - Bogdan Mihai, Eurice - Jeannette Fischer, Iroldo - Francesca Pierpaoli - Orchestra & Chorus of the Teatro Comunale di Bologna, дир. Dmitri Jurowski, реж. Pier’ Alli, Россиниевский оперный фестиваль в Пезаро, 2011)

Эта запись с фестиваля в Пезаро примерно так же посредственно неплоха, как и сама опера. Постановка с огромными проекционными экранами умеренно эффектна и хотя бы слегка исторична (ну, по нынешним временам и на том спасибо), но слишком вычурна и сюрреалистична, чтобы по-настоящему впечатлять. Да, Джессика Пратт с ее удивительными высокими нотами, способными то резать как нож, то бесконечно долго и трогательно замирать, действительно блистает в заглавной партии, но эта опера и написана "на сопрано", так что ничего удивительного тут нет. Барчеллона в партии Оттона поет хорошо, но однообразно-рыцарственно: при впечатляющем диапазоне и музыкальности, ей все же не хватает резкости и темперамента. Неплох и Никола Уливьери — басобаритон, способный много и убедительно рычать, но заметно тушующийся в фразах, требующих певучести и диапазона. Тенор Богдан Михай скорее разочаровывает: хорошая вокальная техника в сочетании с неинтересным голосом и отсутствием драматической убедительности в пении окончательно низводит Адальберта до партии второго плана, ничем особенно не обогащающей спектакль. Стоит поблагодарить меццо-сопрано Франческу Пьерпаоли за темпераментное,  по-настоящему "драйвовое" исполнение эпизодической сцены с хором, но общего впечатления это вряд ли меняет. Да, малоизвестные оперы Россини могут преподнести приятные сюрпризы, но к "Аделаиде Бургундской" это, похоже, не относится. Во всяком случае — не в этом исполнении.