"Магомет II" ("Осада Коринфа") Россини

★★★★★

G.Rossini, "Maometto II"

Либретто на итальянском языке,

  Чезаре делла Валле, герцог Вентиньяно, по его собственной пьесе "Анна Эрисо"

Первая постановка: 1820, Неаполь

Продолжительность: 2ч 45м

Жан-Жозеф Бенжамен-Констан, "Мехмед II вступает в Константинополь", 1876
Wikimedia Сommons / Public Domain

История осады греческого города Халкис (итальянское название — Негропонте) в 1470-м году турецким султаном Мехмедом II и защиты этого города венецианским войском

Пожалуй, самая воинственная и темпераментная опера Россини, почти целиком построенная на скоростных колоратурах. Герои тут в основном бряцают оружием, проклинают друг друга или собираются в бой, энергетический "градус" просто запределен, равно как и вокальные трудности, ожидающие тех смельчаков, кто возьмется за исполнение "Магомета". Для поддержания должного кипения страстей, Россини смело играет на грани кича и самопародии, чем-то напоминая современных кинорежиссеров вроде Тима Бертона или Терри Гильяма: за счет избытка темперамента, даже самые трагические моменты грозят выглядеть излишне оптимистичными и бравурными, а неестественно усложненные колоратуры способны вызвать незапланированный смех. Вот почему судьба "Магомета" на оперной сцене сложилась не слишком успешно, хотя обвинять в этом Россини сложно: воистину здорово, когда опера непохожа ни на какую другую, а уж как она будет восприниматься, зависит от таланта дирижера и певцов. Если технические сложности заставляют исполнителя забыть о смысле и эмоциях, которые требуется донести до слушателя, наверное дело все-таки в певцах. А невменяемо завышенные требования к вокалистам предъявлял не только Россини, но и, к примеру, Вагнер, что вовсе не помешало Вотанам и Зигфридам с завидной регулярностью появляться на оперной сцене.

Впрочем, начинается опера достаточно скучно и вяло: после эффектной увертюры следуют монументальные, но нудные хоры, затянутая речитативная сцена и шаблонный рассудочный ансамбль. Все это понятно: лучшее Россини приберегает напоследок, особенно учитывая немалую, почти трехчасовую длину оперы. Ситуация начинает улучшаться через полчаса после конца увертюры, с трагической молитвы главной героини, предтече подобных же сцен у Беллини и Верди. После этого, композитор взвинчивает темп и не останавливается практически вплоть до самого финала. На сюжет уже как-то не обращаешь внимания: крыша оказывается начисто сшиблена всеми этими извивчивыми колоратурными пассажами на фоне неистовствующих скрипок и беснующихся флейт. Но музыка оперы не столько изящна, сколько по-военному бравурна, и потому сопричастность бушующему на сцене морю событий все-таки возникает, да и ощущение перехлестывающих через край эмоций Россини здесь удалось передать даже лучше, чем Верди — правда, трагическое содержание безнадежно тонет в этом море разгоряченных эмоций.

"Мехмед II во время осады Скутари", рельеф мастерской братьев Ломбардо, Скуола дельи Альбанези, Венеция, 1531
© Antidiskriminator / Wikimedia Сommons / CC-BY-SA-3.0

Магомет II — это, возможно, самая тяжелая партия для колоратурного баса за всю историю оперы. Здесь главное — не перейти границу, отделяющую этого персонажа от комедийных турков из "Похищения из сераля" и "Итальянки в Алжире". А сделать это тем сложнее, что Россини намеренно использует приемы комической оперы, чтобы придать этому персонажу оттенок самодовольства и чванства. Но — только оттенок, и горе тому певцу, который увлечется комедийными интонациями, потому что в этом герое должна чувствоваться и мощь, и харизма, и смелость, и мудрость. Так что колоратуры здесь — это скорее изломанный, более "энергетически насыщенный" мелодический контур, которым обрисовывается волевой героический персонаж.  Примерно тот же подход Россини демонстрирует и в трактовке теноровой партии Эриссо, написанной для Андреа Нодзари, певца энергичного и склонного к драматическим эффектам. Но тенору проще: исключительно за счет "металла" в голосе и более резких интонаций тенор может привнести героику в любую колоратурную партию. Ну а баса в такой партии может выручить только запредельная мощь и шаляпинский масштаб личности — иначе комический эффект возобладает.

Финал оперы различен в разных версиях. В первой все заканчивается трагически. Во второй, венецианской редакции Россини в угоду публики изменил концовку на счастливую, и вряд ли это пошло музыке на пользу. Конечно, определенный эффект неожиданности от этого есть, да и финальная колоратурная ария сопрано явно неплоха, но все это делает действие еще более куцым в драматическом плане, причем особенно страдает заглавный персонаж, просто выпадающий за скобки действия без всякой финальной точки в его судьбе. Так что об истинном драматическом смысле этой оперы можно говорить, только послушав еще и первую неаполитанскую редакцию, и третью французскую, известную как "Осада Коринфа". Венецианская же редакция напоминает серию какого-нибудь батального сериала: снято эффектно, но хотелось бы знать что дальше. А иначе — получится, что весь фильм только ради батальных спецэффектов и снят.

Фаусто Дзонаро, "Мехмед II при осаде Константинополя", 1896-1909
Wikimedia Сommons / Public Domain

Исполнения:

(Anna Erisso - Carmen Giannattasio, Calbo - Annarita Gemmabella, Paolo Erisso - Максим Миронов, Maometto II - Lorenzo Regazzo - "Ла Фениче", Венеция, дир. Claudio Scimone, реж. Pier Luigi Pizzi, Dynamic DV 33492, 2005)

★★★★★

К сожалению, для современного слушателя именно венецианская редакция является самой доступной, благодаря DVD со спектакля "Ла Фениче" в 2005 году. В этом вряд ли вина самой записи, которая просто превосходна. Клаудио Шимоне с давних времен считается выдающимся специалистом именно по этой опере, он был одним из авторов критического издания партитуры, поэтому можно быть уверенным: против истинного духа музыки эта запись вряд ли погрешит. И действительно, есть здесь и темпы, и темперамент, и взвинченность, и четко выраженное ритмическое начало, а певцы явно подзаражены энтузиазмом режиссера и демонстрируют чудеса самоотдачи. Лоренцо Регаццо в партии Магомета II заявляет о себе как об одном из ведущих итальянских басов нашего времени. Безукоризненная колоратурная техника, мощь, собранность, динамизм, четкость интонаций — все это делают его персонажа более чем впечатляющим. Правда, даже и Регаццо не избегает излишней комедийности в колоратурах, но это следует отнести на сложность партии: вряд ли кому вообще удастся лучше. Кармен Джаннаттасио — выдающийся пример трагической оперной примадонны. Чего стоит одна пластика и превращающееся в трагическую маску лицо! А теперь добавьте к этому отличную колоратурную технику, способность петь колоратуры в быстром темпе еще сильней и убедительней, чем в медленном, полную драматическую осмысленность интонаций, светлые и резкие верхние ноты и глубокие нижние, позволяющие по-настоящему расцветить музыку смыслом. Есть правда у Джаннаттасио один заметный недостаток: в медленных певучих номерах ее голос звучит слишком резко и недостаточно связно, именно поэтому в более позднем репертуаре она может быть не так эффектна, но Анну в "Магомете II" Джаннаттасио поет так, как будто эта партия для нее написана. Максим Миронов вполне подходит под определение "воинственного россиниевского тенора" благодаря красивому, светлому, блестящему как сталь голосу. Там где требуется звучать мягче, он менее убедителен, но для партии Эриссо это вполне простительно, тем более что колоратуры он выпевает очень хорошо. Меццо-сопрано Анна Рита Джеммабелла по вокальной технике не уступает остальным исполнителем, а по мощи голоса — даже превосходит. Правда, она звучит решительно и энергично даже там, где это не нужно, да и внешность не слишком соответствует современным завышенным стандартам драматического оперного спектакля, но для отвергнутого героиней венецианского воина — вполне даже сойдет. Самое слабое в этой записи — это постановка Пьер-Луиджи Пицци, по воле которого чуть ли не все исполнители обряжены в нелепые ночные рубахи. А вообще спектакль прямо-таки сногсшибательный — живое воплощение оперного безумия, сотрясавшего театры в постнаполеоновскую эпоху. По сравнению с этим любой современный голливудский боевик покажется скучным.