"Земира и Азор" Шпора

★★★☆☆ 

L.Spohr, "Zemire und Azor"

Первая постановка: 1819, Франкфурт

Продолжительность: 2ч 
Либретто на немецком языке, Иоганн Якоб Илее по мотивам либретто Жана-Франсуа Мармонтеля к опере Андре Гретри "Земира и Азор" (1771)

по комедии Пьера Клода Невиля де Лашоссе "Любовь за любовь" (1742) на сюжет сказки "Красавица и чудовище"

Уильям Хит Робинсон, иллюстрация к сборнику сказок "Старинные истории", 1921
Wikimedia Сommons / Public Domain

Похоже, Людвиг Шпор, по праву считающийся основателем романтической оперы, сам же испугался собственного новаторства: в следующих после "Фауста" операх конфликты значительно смягчены, а мистику и ужасы сменяет сентиментальная лирика. "Земира и Азор" разочаровывает именно тем, что хочется увидеть в ней преемницу "Фауста", тем более что сказка о красавице и чудовище, легшая в основу сюжета, прямо-таки напрашивается быть трактованной в подобном же духе. Ну увы: "Земира и Азор" — это вовсе не "Призрак оперы" 19-го века, а просто-напросто скучноватый сентиментальный зингшпиль. И это тем обиднее, что эффектнейшая увертюра к опере, изображающая шторм, как раз получилась донельзя "фаустовской" — порывистая, неспокойная, яркая и взволнованная. Однако этот истинно романтический настрой исчезает уже в первом вокальном номере, чтобы так никогда и не появиться вновь.

Драматизм в опере отсутствует вовсе, конфликтов практически нет, да и откуда им быть, если из трех мужских персонажей один — благородный отец, другой — комедийный слуга, а третий — собственно "чудовище" — трактован как средней руки лирический персонаж, почти без намеков на внешнюю отвратительность или внутреннюю тьму, замутняющую сознание этого героя. В результате песенно-занудная лирика кажется безнадежно вялой и скучной, поскольку не чередуется ни с драматическим действием (как в операх Маршнера), ни с комедийными номерами (как в операх Лорцинга). Поэтому по-настоящему интересны только эпизоды, в которых Шпор экспериментирует с звуками женских голосов, переплетая колоратуры в сложный, тонкий и трепетный рисунок. Особенно удачно женское колоратурное трио первого действия, оно получилось как-то по-особенному, чисто по-романтически взволнованно и полно светлых предчувствий. Тот же прием, и также очень успешно, использован и в трогательно-сентиментальном финале первого действия, и в женском дуэте из второго. Также интересен и необычен романс Азора из второго акта, в аккомпанементе к которому виртуозный гитарный наигрыш обрамлен медными духовыми и пиццикато струнных. В целом же если чем "Земира и Азор" и интересна, так тем, что это — шаг к томно-мечтательному романтизму времен Беллини, в качестве предтечи которого выступает здесь Шпор. Но и то шаг довольно робкий, и при настолько невнятной трактовке мужских персонажей, оперу вряд ли можно считать хотя бы наполовину успешной.

Дженни Харбор, иллюстрация к сборнику "Моя любимая книга сказок"
Wikimedia Сommons / Public Domain

Исполнения:

(Sander - Johannes Schwarsky, Ali - Hans-Jurgen Schopflin, Azor - Michael Howard, Zemire  - Brigitte Roth, Lisbe - Sabine Blanchard - дир. Anton Kolar, Nordhausen, - Orchester Max Bruch Sondershausen-Philharmonie, Ds – Pool Music und Media, 1996)

★★★★☆

Аудиозапись из оперы тюрингского города Нордхаузен не может похвастать наличием в составе сколько-нибудь известных имен, но она вполне приемлема, а исполнительница главной партии — Бригитта Рот — своим светлым и чистым голосом придает этой забытой архивной редкости немало непосредственности и чистоты. Неплохо звучит и бас Йоханнеса Шварски, но его герой кажется слишком молодым, порывистым и харизматичным для благородного отца, да и с вокальными трудностями партии этот певец справлялся далеко не всегда. Что же касается двух теноров, то спишем их невнятное исполнение на невнятность оперных партий в самой опере Шпора: в конце концов, не стоит требовать от каждого голоса какой-то запредельной красоты, способной оживить каждую ноту. Ни хор, ни оркестр не обвинишь в нехватке свежести и темперамента, так что исполнители явно с энтузиазмом взялись за воскрешение этого раритета — увы, исключительно только чтобы доказать, что забвение оперы в данном случае вполне заслуженно, а статус раритета — оправдан.