Шумный успех новеллы Полидори "Вампир" вызвал на свет целую волну пьес и опер на тему вампиризма, из которых самой популярной оказалась опера "Вампир" Маршнера. Действие оперы происходит в Шотландии в 18-м веке. Вампир лорд Рутвен должен погубить трех девушек чтобы продлить свою жизнь еще на год.
Именно эта опера принесла
известность Генриху Августу Маршнеру, хотя его более поздний и куда
более совершенный "Ганс Гейлинг" вскоре превзошел по популярности "Вампира". Тем не менее, в наши дни громкое название сделало свое
дело: "Вампир" может похвастать куда большим числом записей, чем "Ганс Гейлинг", и это при том, что "Ганс Гейлинг" действительно
более удачен, да и всяческой чертовщины в нем тоже хватает. Что же касается "Вампира", то на
первый взгляд эта опера может показаться спекулятивной, излишне
слащавой и композиционно рыхлой, но в хорошем исполнении все встает
на свои места: "Вампир" ничуть не менее продуман и концептуален, чем
оперы Вагнера, непосредственным предшественником которого Маршнер и
является. Ценой некоторого снижения "градуса" интриги, либретто
вполне состоятельно спрессовывает действие рассказа Полидори до трех
дней и одного места действия. Обилие любовной лирики здесь вполне
сознательно: Маршнер явно хотел до предела насытить оперу
"готишно-эротишными" страстями, тем самым подчеркивая и осознанно
эксплуатируя эротический аспект вампиризма — ровно так же, как
сейчас это делают многие современные фильмы и гот-роковые
коллективы. Да и сама эта лирика в опере совершенно разная:
кокетливый моцартовский дуэт с Жанте, счастливый итальянистый дуэт
Мальвины и Обри, дуэт с Эмми, превращенный в сложную по строению
ансамблевую сцену с врывающимися репликами Джорджа и мрачным
внутренним монологом самого вампира, наконец, вроде бы любовный дуэт
в сцене смерти Эмми, удивительно мрачный, тревожный и темный по
музыкальному колориту. Все это ярко, разнообразно и остроумно;
добавьте сюда сложные, драматично построенные ансамбли, мелодичные
романтические арии, а также монологи самого вампира, смело
построенные на резких переходах от лирики к гневной форсировке звука
и почти вагнеровским выкрикам, добавьте сюда еще и кипящие и
пенящиеся пост-бетховеновские оркестровые волны — и вы поймете,
какое потрясающее впечатление эта опера производила на зрителя
(особенно если учесть, что написано это до "Фауста" Гуно,
"Роберта-Дьявола" и "Летучего голландца").
Все в опере Маршнера
построено вокруг главного персонажа, который достаточно
психологизирован, чтобы казаться живым и правдоподобным, но не ждите
от лорда Рутвена сомнений и покаяния в духе какого-нибудь "Интервью
с вампиром": "Вампир" — это опера о соблазнительном и губительном
притяжении зла, и если бы герой был хоть на йоту более симпатичным,
послание не получилось бы таким мощным. Именно этим "Вампир" и
отличается и от "Летучего голландца" с "Демоном" и "Гансом
Гейлингом" (где инфернальному герою сочувствуешь), и от "Фауста" с
"Робертом-дьяволом" (где зло слишком уж инфернально и потому не так
притягательно). Так что именно маршнеровский лорд Рутвен — это
классический пример эталонного "абсолютного" антигероя, который
настолько привлекателен и целостен в своем зле, что ему хочется
сочувствовать, хотя — совершенно не за что. Отсюда-то вырастает и
тяжелейшая, почти невозможная для исполнения баритоновая партия,
заставляющая певца чередовать "онегинскую" лирику с "вотановскими"
выкриками, но зато — дающая сполна проявить все вокальные
способности, только бы голоса хватило. И не стоит удивляться, что
персонаж Рутвена получился очень правдоподобным: "Вампир" Маршнера,
как и сам роман Полидори, очень реалистичен и психологически
достоверен, а "готическая" фантастика в нем призвана прежде всего
подчеркнуть и ярче обрисовать знакомый образ законченного эгоиста,
без стеснения совести манипулирующего другими людьми ради
собственной минутной выгоды, находящего в этом удовольствие и своего
рода спортивный азарт. Может быть, с этим связано и последующее
забвение оперы — публика стыдливо отодвинула этот нелицеприятный
портрет "байронической личности" на второй план и предпочла
любоваться на более симпатичных фаустов и голландцев. Хотя чего
стыдиться-то: персонаж лорда Рутвена как раз с самого лорда Байрона
и списан. Куда уж байроничнее…
Исполнения:
(Gisela Rathauscher, Traute Skladal, Liane Synek, Maria Nussbaumer, Kurt Equiluz,
Erich Kuchar, Fritz Sperlbauer, Georg Oeggl, Großes Wiener Rundfunkorchester, дир. Kurt Tenner. Studioaufnahme Wien, 1951. Line Music/Cantus
Classics CACD 5.00269 F)
★★☆☆☆
К сожалению, запись 1951-го года заметно усложняет задачу
ознакомления с этой оперой, и дело тут вовсе не в качестве звука
(которое, как раз, для своего времени почти идеально), а в качестве
исполнения. Оркестр звучит вяло и удивительно плоско. Оеггл поет
убедительно только в нижнем регистре, но почему-то постоянно
завышает голос до блеклого и невыразительного лирического баритона.
Неприятно вибрирующий голос Лианы Синек удивительно мало подходит
для того романтического персонажа, чью партию она исполняет. Да и
тенор Сперлбауэр поет абсолютно бесцветно, лишний раз доказывая, что
далеко не каждый немецкий тенор 50-х годов был Вундерлихом или
Шоком. Вдобавок, не иначе как для пущего драматического эффекта в
эту запись введена роль чтеца — или, вернее, чтицы, знакомящей
слушателя с событиями оперы. Быть может, сама по себе идея неплоха,
но чтица заявляет о себе слишком навязчиво, окончательно низводя все
происходящее до уровня посредственного низкобюджетного ужастика, и
даже неплохо поющие Складаль и Хеппе появляются в партиях слишком
незначительных, чтобы хоть как-то сгладить складывающееся от этой
записи неприятное впечатление
(Ripley - Omar Ebrahim, Sir Hugo Davenant - Richard van Allan, Miranda -
Fiona O'Neill, Alex - Philip Salmon, George - Colenton Freeman,
Ginny - Willemijn van Gent, Berkeley - Roberto Salvatori, Emma -
Sally-Ann Shepherdson, Susie - Sarah Jane Wright — минисериал, реж. Nigel Finch, дир. David Parry, Английская национальная опера, 1993)
★★★★★
Трудно вообразить более необычную оперную постановку, чем "Vampyr:
The Soap Opera", представляющую собой неожиданный гибрид оперы и
низкобюджетного хоррора. Творение Маршнера перевел на английский
язык ни кто иной как Чарльз Харт, автор текста — чего бы вы думали?
Ну конечно же! — "Призрака оперы" Эндрю Ллойда Веббера. Действие
оперы осовременено, некоторые детали сюжета скорректированы, но в
целом Харт достаточно бережно обошелся с первоисточником, так что
основная претензия к записи — это вовсе не перевод на английский
язык, не современные костюмы персонажей и не незначительные
изменения сюжета, а сокращение одного из самых выигрышных номеров
оперы, ультраромантического романса Эмми. Начиная слушать запись, я
прямо-таки предвкушал услышать этот романс в квалифицированном
английском переводе — каково же было мое разочарование, когда
выяснилось, что этот номер пал жертвой приведения оперы к формату
полуторачасового минисериала! Все остальное в этом фильме просто на
очень приличном уровне: солисты Английской национальной оперы как
всегда держат марку, органично смотрятся, играют и превосходно поют,
а дирижер Дэвид Пэрри продемонстрировал блестящее умение
организовывать идеально слаженные оперные ансамбли, которые при этом
не теряют непосредственности и темперамента. Слегка удивило
поручение главной партии известному концертному певцу и специалисту
по опере 20-го века Омару Эбрахиму, но эксперимент скорее удался:
да, голос Эбрахима практически не слышен в массовых сценах и теряет
кантиленность в эпизодах быстрого темпа, но зато с лирической
стороной партии Эбрахим справился вполне прилично, да и некоторые из
драматических сцен тоже вытянул. Очень сильное впечатление
производит Фиона О'Нейл, со своей прерафаэлитской внешностью и
чистым, мощным, светлого тембра голосом просто идеально подходящая к
партии Мальвины. Лирический тенор Филип Салмон вполне выразителен и
певуч, хотя и не берет верхних нот, а в дуэте чрезвычайно высокая
тесситура вынуждает его издавать какое-то невнятное воркование.
Мощно и уверенно спел басовую парию Ричард ван Аллан, чей голос
может быть чуть одноцветен, зато звучит убедительно и свободно,
причем — насквозь проникнут характернейшими для немецкой оперы
бюргерскими интонациями. Исполнители второстепенных партий также
справились с задачей вполне прилично, что же касается постановки, то
это типичный низкобюджетный хоррор, спекулятивный и невзрачный.
Спекулятивность тут вполне органична, что же касается невзрачности,
то она вызвана незначительным бюджетом проекта — хотя красочная
романтическая музыка Маршнера так и просится на то, чтобы быть
поставлена с куда большим размахом. В целом же "Мыльная опера"
Харта и Финча — это вполне достойная и заслуживающая внимания попытка
осовременить редкую романтическую оперу, очень жаль, что она
оказалась скорее неудачной и продолжения так и не последовало.
