"Падение дома Ашеров" Дебюсси

★★★★★

 Claude Debussy, "La chute de la maison Usher"

Написана в 1908-1917 годах

Первая постановка: 1979, Берлин

Первая постановка полной версии: 2006, Брегенц

Продолжительность полной версии: 50м

Либретто на французском языке написано самим композитором 

по рассказу Эдгара По

Гарри Кларк, иллюстрация к "Падению дома Ашеров" Эдгара По
Wikimedia Сommons / Public Domain

Последняя опера Дебюсси, полностью восстановленная по черновикам уже в 21-м веке, вполне достойна составить конкуренцию его знаменитой опере “Пеллеас и Мелизанда”, а в чем-то даже и превосходит ее. Опера главного композитора-декадента по мотивам главного декадентского рассказа главного предтечи декаданса оказывается куда менее декадентской, чем можно себе представить. Перед нами — донельзя эффективно закрученный музыкальный триллер, причем Дебюсси умудрился отыскать собственный смысл и собственную интригу внутри, казалось бы, донельзя хорошо известного творения великого Эдгара По. Работа самого Дебюсси в качестве либреттиста по перенесению рассказа на театральную сцену заслуживает отдельных аплодисментов: даже и без музыки получившаяся небольшая пьеса смотрелась бы очень выигрышно. Однако в своей адаптации Дебюсси заметно переставляет акценты. Очень важная для Эдгара По тема умирания старой европейской цивилизации (которая, кстати, вполне прозвучала в знаменитой экранизации этого рассказа Роджером Корманом по сценарию Ричарда Мэтисона с Винсентом Прайсом в главной роли) в интерпретации Дебюсси отступает на второй план, становится малозаметной. В опере в центре внимания оказывается тема угрызений совести, тема вины человека за его собственную слабость, за несовершенные им поступки. Ашер мучается от угрызений совести, которые входят в болезненный резонанс с мрачной обстановкой его жилища, превращаясь в жуткий разрушительный водоворот, от которого уже нет спасенья. Так история последнего представителя дома Ашеров в интерпретации Дебюсси оказывается ближе не к символизму Эдгара По, а к трагедиям Уильяма Шекспира.

Обри Бёрдсли, иллюстрация к "Падению дома Ашеров" Эдгара По
Wikimedia Сommons / Public Domain

Это отступление от эстетики символизма может показаться удивительным, поскольку Дебюсси всегда был близко связан с символизмом, а его единственная законченная опера, “Пеллеас и Мелизанда”, написана по пьесе знаменитейшего драматурга-символиста Мориса Метерлинка. Однако не все так однозначно. Самый главный символист в оперной музыке — это, бесспорно, Рихард Вагнер, а во времена Дебюсси эту символистскую линию в музыке органичней всего представляли, пожалуй, такие композиторы, как Шрекер и Цемлинский. Что же касается Дебюсси, то он в первую очередь все-таки импрессионист, мастер звуковых красок, и даже в “Пеллеасе и Мелизанде” его интересовали в первую очередь не мифологические абстракции, а тончайшие оттенки переживаний героев. Этот наметившийся в “Пеллеасе и Мелизанде” психологизм вполне органично присутствует и в “Падении дома Ашеров”. Заметна в “Падении дома Ашеров” и другая характерная черта Дебюсси как оперного композитора: стремление создать нагнетание напряжения музыкальными средствами. Опять же, несколько подобных эпизодов было и в “Пеллеасе и Мелизанде”, а уж в “Падении дома Ашеров”, трактованном Дебюсси прежде всего как триллер, композитор фактически берет на себя функцию кинорежиссера, с хичкоковской уверенностью играя на нервах зрителя. Здесь даже можно усмотреть некоторую поверхностность, стремление отсекать вторые планы и философские обобщения ради внешнего эффекта, хотя такого бескомпромиссного новатора в музыке, как Дебюсси, сложно заподозрить в излишнем желании угодить публике. Скорее уж тут чувствуется, опять же, увлечение драматической стороной рассказа Эдгара По, желание композитора, чтобы происходящее на сцене захватывало зрителя.

Мастерство Дебюсси как музыкального психолога в “Падении дома Ашеров” достигает каких-то запредельных вершин, и это чувствуется не только в трактовке образа самого Ашера, но и второстепенных персонажей. Очень выразителен друг Ашера — своего рода волевое альтер эго главного героя: то, каким он мог бы быть, преодолев все свои сомнения. Но еще больше запоминается партия Врача, построенная на робком повествовании, словно бы завороженном зловещей притягательностью происходящих событий. Эта “лавкрафтовская” интонация, которая довольно типична для жанра хоррора, поймана Дебюсси и перенесена на оперную сцену невероятно точно. Нисколько не умаляя величие основного оперного достижения Дебюсси, оперы “Пеллеас и Мелизанда”, надо отдать должное и “Падению дома Ашеров” — эта опера как-то осмысленней, продуманней, компактней, а поскольку Дебюсси значительно переработал хрестоматийный рассказ Эдгара По, за действием вплоть до самого конца следишь с неослабевающим интересом. Так что масштаб этого воссозданного по крупицам шедевра трудно переоценить. Наряду с “Медиумом” Менотти, перед нами — один из наиболее эффективных оперных триллеров, и остается только удивляться тому, насколько эта опера мало известна.

Артур Рэкем, иллюстрация к "Падению дома Ашеров" Эдгара По
Wikimedia Сommons / Public Domain

Исполнения:

(Roderick Usher – Scott Hendricks / Steven McRae, L'Ami de Roderick – Nicholas Cavallier / Johannes Stepanek, Le Médecin – John Graham-Hall / Gary Avis, Lady Madeline – Katia Pellegrino  / Leanne Benjamin - дир. Lawrence Foster, Royal Ballet Covent Garden,Vienna Symphony Orchestra, пост. Phyllida Lloyd, худ. Richard Hudson, хореогр. Kim Brandstrup, Festspielhaus Bregenz, Брегенц, 2006)

★★★★☆

Премьера полностью реконструированной оперы состоялась в 2006-м году на фестивале в Брегенце. Поскольку “Падение дома Ашеров” Дебюсси коротковато, чтобы составить полноценный спектакль, оперу предварили новой постановкой балетов того же Дебюсси “Послеполуденный отдых фавна” и “Игры”, причем в балетах в качестве героев выступают балетные альтер эго персонажей оперы. Получилось скучно и до раздражения спекулятивно: да, и в балете “Игры”, и в “Падении дома Ашеров” действительно присутствуют фрейдистские мотивы и тема запретной любви, но прежде всего и рассказ, и опера совершенно не про это, так что попытка “дополнить” шедевр По и Дебюсси при помощи вялой современной хореографии выглядит чисто спекулятивным ходом, призванным привлечь к спектаклю дополнительное внимание. Как ни странно, с окончанием балета и началом оперы все претензии к этому спектаклю исчезают: тут и режиссура вполне бережная, и образы героев созданы очень удачно, и чисто музыкальная сторона дела выше всяких похвал. Если на что и можно посетовать, так это на отдельные (к счастью, недолгие) рецидивы все того же кошмарного балета, и на достаточно нейтральные декорации — впрочем, Дебюсси, похоже, и не задавался целью живописать само жилище Ашеров, сосредоточив все внимание на персонажах, а для такой интерпретации подобный нейтральный фон вполне уместен. Баритон Скотт Хендрикс с его внешностью счастливого сытого техасца может быть и не очень подходит на роль последнего представителя вымирающего аристократического рода, но зато поет и играет так, что заставляет про все это забыть. Партия Родерика Ашера чудовищно сложна и требует от певца огромного спектра лирических и драматических красок. Всем этим Хендрикс владеет в полной мере, да еще и приправляет все происходящее какой-то абсолютно вердиевской трогательной задушевностью, которая не может не подкупать. Вполне органичны в этом спектакле и Николя Кавалье с его волевым решительным голосом, и Джон Грэм-Холл, впечатливший очень убедительным певчески-актерским перевоплощением в важнейшую для восприятия оперы роль Врача. Одним словом, это очень хороший спектакль, наверняка достаточно близкий к тому, как исполнение этой оперы видел сам Дебюсси — но если вы не хотите разочаровываться, можете сразу пропустить первые полчаса, чтобы не испортить себе впечатление балетом.